Альбус Дамблдор последние сорок лет выделялся среди остальных магов своим неповторимым стилем — вырвиглазные мантии нравились детям, но превращали его в сосредоточие мельтешения узоров и красок. Директор привлекал к себе внимание в любой обстановке, кроме собственного кабинета в Хогвартсе, где терялся в нагромождении гобеленов, портретов прежних директоров и сотни движущихся безделушек-артефактов. «Я дерево и спрятался в лесу», — так он думал, наблюдая за Кингсли с Аластором и двумя детьми — добрый мальчик Гарри отказался оставить свою подругу на растерзание аврорам: Бруствера он принял за маньяка еще в тот раз, когда закупался на Косой аллее, а Грюм благодаря детишкам чуть не лишился второго ока и был прозван Балором Дурным Глазом. Одряхлевшему Фоуксу такая верность друзьям понравилась настолько, что он даже перелетел со своего насеста на подлокотник кресла Поттера, теряя тусклые перья. Жаль, что бывалого параноика благосклонность феникса нисколько не успокоила — он опять навис над мисс Робертсон.

— Значит, ты утверждаешь, что совершенно ничего не делала, не резала петухов, не жгла черные свечи, не чертила перед смертенинами никаких магических фигур, а «просто» переступила порог подземелий под ручку с Кровавым Бароном и чмокнула его в лобик, отправив призрака за Грань. Так? Это Некромантия, деточка! — орущий Грюм почти столкнулся со сжавшейся Бетти. — За это положен срок в Азкабане в компании дементоров! Пожизненный! Не дергай меня, Кингсли, — я работаю!

— Грюм! Прекрати пугать ребенка, иначе я подкину тебе свою «несчастливую» серьгу, — темнокожий аврор оттащил коллегу на место и адресовал девочке располагающую улыбку. — Не бойся. Обычно мистер Грюм допрашивает очень опасных людей, которые не чураются Темной магии. Крик и угрозы — это… такая привычка старого служаки.

Гарри не смог промолчать и вставил что-то про «фишку с плохим и хорошим полисменом». Грюм тут же переключился на своего любимчика, Бруствер продолжил успокаивать Бетти, а Дамблдор… наблюдал и удивлялся. Его знаменитые очки-половинки были скорее инструментом артефактора, чем средством от плохого зрения — они позволяли видеть потоки магии.

Сын Джеймса и Лили достиг небывалого контроля, ведь смог сдержать начинающийся стихийный выброс, когда его подруге начали угрожать. А как послушно всколыхнулась магия при демонстрации «джедайского меча»… Аластор фонил артефактами, зачарованными протезами, рунной вышивкой на одежде и фляжкой, которую не доверяет никому. Кингсли теребил латунный подарок фейри, повышающий вероятность несчастных случаев и досадных недоразумений, если только не висит в ухе аврора. Фоукс медленно дряхлел, накапливая внутри себя магию для скорого самосожжения и возрождения. Бетти же… Олливандер был прав, когда сравнил девочку с его сестрой Арианой — они обе могли творить заклинания небывалой силы, но их тела были слишком хрупкими для такого колдовства. А рука на перевязи… Потоки магии пронизывали каждый предмет, даже самый обычный магловский журнальчик в ящике стола, но рука от локтя и ниже была чистой пустотой. Ничего. Вакуум. Незатронутое клочками рассеянной магии пространство, будто чистый след на пыльной полке, остающийся после забранной безделушки. Возможно, именно поэтому Кровавый Барон держал девочку за руку, которая «не здесь», символически пересекая границу-порог? А поцелуй в лоб? Жест последнего прощания на похоронах? Или пожелание удачи перед дальней дорогой? Нет, Некромантией и не пахло — ни один отслеживающий артефакт не сработал. Тут явно отметились фейри, от которых до недавнего времени не было ни слуху, ни духу. Может, это представители Дивного народа подшутили над кошкой мистера Филча и напугали детей страшной надписью? Вполне в их стиле, ведь в старых легендах они могли как помочь, так и погубить, но чаще озорничали.

Дамблдор строил теории одну за другой, отстраненно наблюдая за Грюмом, расписывающим мальчику прелесть работы в Аврорате. До чего дошел… Уже второкурсников вербует, хотя только что угрожал мисс Робертсон Азкабаном. Аластор совершенно не разбирается в детях, стращает их карами, а ведь они чистые души, желающие сладостей и веселья. Дети не мечтают о Темной магии, они не планируют убийств, жестокость бесконечно далека от них. Было время, когда директор так не считал, и что в итоге? Один несправедливо обиженный мальчик словно назло вырос в Волдеморта, а ведь прояви Дамблдор тогда немного тепла и участия… Вот и Фоукс так думает, раз не вернулся на свой насест — тихо «греется» в потоках магии Поттера, нагло заняв колени.

— Профессор Дамблдор, сэр, — Гарри умоляюще сложил брови. — Можно мы уже пойдем?

— О… Конечно, мальчик мой, идите, — директор устроил руки на подлокотниках кресла-трона. — Только поосторожнее с Фоуксом. Он совсем плох в последние дни.

— Хорошо, сэр. До свидания, мистер Бруствер и мистер Балор Дурной Глаз, — мальчик был счастлив оказаться подальше от заскрипевшего зубами Грюма. — Би, поможешь поднять птицу?

Дамблдор даже не успел опомниться или отреагировать — так быстро всё произошло. От мисс Робертсон и Фоукса выстрелили «хлысты» магии, крепко сплетаясь между собой и опутывая обоих. Остриженные волосы девочки встали дыбом, а феникс курлыкнул, заполняя остаток резерва, и вспыхнул в пламени.

— Это не я! Я не специально! Я не хотела!

Дамблдору кое-как удалось успокоить и детей, и авроров. С Кингсли и Аластором так даже пришлось пропустить по стаканчику чудесного вина. Директор с облегчением закрыл за ними дверь и покосился на перерожденного феникса, который умудрился сразу вырасти в оперившегося птенца.

— Значит, мисс Робертсон — идеальный донор для магических существ… А вы в благодарность поддерживаете ее слабое тело при обмене, — старый маг погладил перышки своего питомца. — Да, ей нужен фамильяр, но не сова, книзл или жаба, а кто-то посильнее. О Мерлин, пусть это будет не цербер…

В разговор с самим собой нагло вторглась Шляпа, обычно тихо лежащая на верхней полке. Она проворчала, что не просто так отправила девочку на Хаффлпафф — людям с подобной проблемой полезнее быть ближе к земле и заниматься с магическими созданиями в заповедниках, а не сохнуть в башнях над книгами и расчётами. Особенно учитывая способность мисс Робертсон к эмпатии — в этом она посильнее Хагрида, который тоже немного чувствует «зверушек».

Дамблдор от таких откровений чуть не вырвал себе бороду — в свое время их отцу предлагали переехать поближе к заповеднику, но они отказались из-за болезни Арианы. Ее исцеление было так близко…

Поттер подозревал, что Дарт Марвел за время одиночества слегка поехал крышей — он иногда со знакомыми интонациями, но другим голосом шипел о ненависти и жажде убийства. И о желании что-нибудь съесть, но тут Гарри понимал ситха-мага — наверняка его кормят пустой похлебкой в тюрьме. Так жалко стало, что Гарри предложил страшную вещь:

— Дарт Марвел, вы же смотрите моими глазами, и мы можем видеть друг друга во время медитации…

— Да, мой юный падаван. Это так. К чему это вопрос?

— Может, я попробую одновременно жевать и медитировать сильнее? Вдруг вы почувствуете вкус?

— Ты готов открыться мне еще больше? — в голос ситха прокралась странная дрожь. — Для тебя это выглядит добрым делом, а авроры вполне могут назвать подобное одержимостью. Ты понимаешь, что даешь мне огромную власть, практически впуская в свое тело? Ты уверен в своем решении?

— Неудачники своих не бросают.

— Глупый мальчиш-ш-ка! — Дарт Марвел вспылил, но потом стал мягче. — Согласен, я неудачник, раз застрял в своей темнице, но злюсь я по другому поводу — ты слишком доверчив и открыт. Когда-нибудь это обернется большими проблемами, поэтому я прошу тебя быть умнее, чем твой порывистый учитель. Не иди на поводу у сиюминутных желаний, думай головой, а не сердцем, и всегда помни — ты последний бастион перед собственной смертью. Никто не пожертвует собой, чтобы ты мог жить.

— Но мои мама и папа…

Дарт Марвел ничего ему не ответил, поэтому Гарри решил его «догнать» — погрузился в глубокую медитацию, держа в памяти вкус пирогов тети Петуньи, и вот чудо — оказался на двойнике поляны в парке Литтл-Уингинга с горячей шарлоткой в руках. Ситх нашелся на своем обычном месте — прятался в самом темном углу.

— Что это? Что за запах? Специи?

— Корица. И фирменный яблочный пирог тети.

Тонкие бледные пальцы Дарта Марвела касались кусков выпечки, словно это величайшее сокровище, а не всего лишь сладкое тесто с яблоками. Он не чавкал, как Рон, а лакомился степенно и с достоинством. Угощение не могло его насытить, но он сравнил удовольствие от пирога с просмотром интересного приключенческого фильма. Гарри честно пытался «представить» палтуса с бокалом совиньона, но Дарт Марвел сказал, что благородная рыба по вкусу не отличается от банальных сардин из жестяной банки, а вино очень похоже на светлый виноградный сок — невозможно в голове создать то, о чем не имеешь представления.

— Дарт Марвел, а вы никогда не пробовали Сникерс? Или Фанту?

— Хм… Это будет интересно…

Гарри пытался завести разговор о людях, которые и правда могут пожертвовать собой ради благополучия других, но ситх вдруг замер с надкушенным куском пирога. Мама и папа отдали жизни, защищая своего ребенка от Волдеморта. Они умерли ради него. Ради Гарри, который в свои года мог только пачкать памперсы, пускать пузыри и грызть соску. Безмозглый кусок мяса, которого ценили больше жизни.

— Знаешь, мой юный падаван, на самом деле я завидую тебе — ты познал настоящую бескорыстную любовь, хоть и не помнишь ее. Тебя любили не за победы, а за то, что ты всего лишь существуешь в этом мире.

— Учитель… Спасибо, что вы есть. Не за помощь, а просто так.

— Глупый мальчиш-ш-шка… — ситх поискал салфетку, но в итоге просто перетер между пальцами лепестки полевых цветов. Гарри подумал и пожелал, чтобы аромат растений стал ярче. — Спасибо… Я закончил обдумывание своей теории. Хогвартс — масштабный оживший артефакт, но вот только он постепенно приходит в запустение.

— Это понятно.

— Не перебивай! — ситх дернул капюшоном и выдохнул сквозь зубы, успокаиваясь. — Хогвартс — оживший артефакт, созданный для защиты его обитателей, но он… сломан. Его постоянно перестраивали, нарушая задуманные линии обороны и направления потоков магии. Основатели были великими волшебниками — они должны были предусмотреть расширение и включение новых стен и проходов в единую систему. Поэтому нам нужна карта замка, самая подробная история Хогвартса и Грейнджер — она более прочих способна к анализу и систематизации.

— Вау… Вы говорите прямо как…

— Поттер-р-р!

Странное дело, но плотоядное шипение Дарта Марвела не прекратилось, даже отражалось эхом от стен, мешая сосредоточиться на тихом возвращении в гостиную Гриффиндора. Отсутствие привычной миссис Норрис ощущалось тянущей пустотой, а завхоз, сидящий на стуле у туалета Плаксы Миртл, выглядел скорбным постовым. Наконец, Гарри не выдержал, когда крался мимо него под мантией-невидимкой, — снял ее за углом и вышел, громко топая:

— Мистер Филч, вы не проголодались? — Гарри вытащил сверток с бутербродами. — Бетти передала мне немного.

— Иди отсюда, парень. Я сделаю вид, что не заметил, как ты шастаешь после отбоя, — старик мрачно распрямился на стуле и забормотал под нос. — Честное слово, ты душевнее папаши… Тот не упускал случая поглумиться над старым сквибом…

— Так вы сквиб? — Гарри даже присел рядом, опершись спиной о холодную стену. — Мой кузен, Дадли, тоже сквиб. У него уровень мидихлориан меньше, чем у магов, но вы бы видели, как он обращается с рапирой… Какие руны у вас получаются лучше всего? У Дадли явный талант к Отал, ограде от зла…

Было уже далеко за полночь, когда якобы злобный завхоз припомнил, что детям ночами положено спать, а не разговаривать по душам со старыми развалинами и болтать о всяких магловских «фильмах» про космические битвы. Он лично довел его до портрета Полной Дамы и даже подтолкнул в спину:

— Иди уже, глупый мальчишка.

— Мой учитель тоже так говорит, — Гарри поправил сползшие очки. — Спокойной ночи, мистер Филч. Мы попытаемся найти способ, чтобы расколдовать миссис Норрис.

— Ее оживит снадобье из мандрагор, а не россказни о путешествиях среди звезд.

Близнецы Уизли называли Филча «старым хрычом», а Филч звал Поттера и его шайку «блаженными», но с той ночи стал относиться к Ордену Неудачников еще благосклоннее. Все-таки колбаса у морды закаменевшей миссис Норрис оказывалась не по волшебству.

В Хогвартсе ненадолго появились странные люди в серых плащах. Они побеседовали с Бетти, уговорили повторить фокус с призраком и проведением через порог, помахали диковинными приборами и исчезли, пообещав вернуться позже. Пока не лег снег, Орден Неудачников вовсю стучал молотками, возводя конуру для Пушка. Серые плащи и здесь отметились, указывая на ошибки в рунных цепочках. Их лица никто не запомнил, и это было бы проблемой, если бы Рон и Невилл не сказали, что странные посетители явно пришли из Отдела Тайн.

— Невыразимцы, я вам точно говорю, — Жрон подул на натруженные пальцы. — Папа рассказывал, что они приходили к нему, когда наш фордик стал живым и сбежал в Запретный лес. Как он там сейчас?..

— Плохо… — вздохнул Хагрид, размеренно проводя большим рубанком по доске. — Выезжает на опушку, печально гудит, а потом чихает двигателем и уезжает обратно…

— Может, кушать хочет?

Волшебный автомобиль приманивали на канистру высокооктанового бензина. Он позволил залить топливо, но быстро скрылся в лесу, стоило протянуть руку к дверце. Совсем одичал. В следующий раз его манили канистрой и освежителем-елочкой. Он схватил пахучий картон дворниками, но в руки так и не дался. На пути в Логово Гарри предложил приманивать его полиролью и новыми лампочками в фары, когда снова услышал голодный вой учителя-ситха:

— Убить… Съес-с-сть… Отведать теплой плотис-с-с…

Парень уже изо всех сил пытался представить себе, какова на вкус сырая вырезка, когда Дарт Марвел заговорил с ним. Одновременно с неизвестным, стенающим о жажде убийства… Это не он.

— Поттер, быстро останови друзей и уходите в противоположную сторону от голоса. Немедленно! Надпись на стене не шутка —Тайная Комната действительно открыта!

В тишине каморки мистера Филча, который приютил испуганных детей, Дарт Марвел признался, что ему до сих пор проще называть себя ситхом, ведь большую часть своей жизни он забыл. Однако он точно помнит, что учился на змеином факультете и застал то время, когда Тайная Комната открывалась в последний раз. И каким уважением и трепетом были овеяны шепотки о Наследнике, который выпускал резвиться Ужас Слизерина.

— Это Малфой! Точно говорю, — прошипел Рон, когда Филч ушел за преподавателем. — Помнишь, как он задирал нос на Хэллоуин и цедил про «грязную кровь»?

— Навряд ли… — Джастин потер виски. — Его на Слизерине терпят из-за отца, а общаются свысока и здороваются на ходу, едва кивая… Ну не знаю, как объяснить тому, кого не учили тонкостям этикета с самого детства.

— Опять ты про свою «элитность» заладил… Мажор!

— Да тихо вы! — оборвала спор Гермиона. — Гарри, если этот «Ужас» угрожает ученикам, у нас нет выбора — мы должны починить Хогвартс. Он защитит нас и всех остальных от чудовища.

И тут уже не смогла промолчать Бетти — вылезла вперед с предложением приручить Ужас Слизерина, раз она такая особенная уродилась. Поттеру еле-еле удалось притушить энтузиазм подруги.

— Дарт Марвел говорит, что чудовище слушается только Наследника Слизерина. Ну и… Би, я просто передаю его слова. Он говорит, что ты под угрозой из-за того, что твои родители — обычные люди. И кто-нибудь знает, что за зверь такой «василиск»?

Директор, как метко выразился Дарт Марвел, явно пережрал сластей и засахарил себе глаза на старости лет — огладил бороду и махнул рукой в сторону многочисленных «жужжалок», уверяя делегацию Неудачников, что после Квиррелла озаботился защитой от одержимых, поэтому Волдеморт (а именно его объявили главным ненавистником маглорожденных) не пройдет. Об этом разговоре как-то прознал Локхарт и замучил Гарри нравоучениями о пагубной жажде популярности. МакКошка посоветовала не выдумывать глупостей, ведь василиски давно вымерли, и даже Филч буркнул, что Поттер пересмотрел своих магловских «фильмов». Оставался последний человек, на которого можно было положиться.

Гарри собрался с духом и заколотил в комнаты декана Слизерина. Все Неудачники маячили за его спиной, а Бетти, Гермиона и Джастин так вообще демонстративно скрестили пальцы по суеверию обычных людей. Профессор Снейп открыл дверь, быстро обозрел толпу второкурсников, и почти захлопнул, но Гарри успел вставить ботинок в щель.

— Поттер-р-р… Две отработки, если сейчас же не уберете ногу!

— Четыре, если выслушаете нас! Даже пять! Или шесть! — парень на всякий случай вцепился в косяк двумя руками. — Пожалуйста, Проф… Это важно.

— Живо в мой кабинет, — Снейп дернул внушительным носом. — Иначе вы мне всю гостиную разнесете.

Взгляд Профа выражал крайнюю степень скепсиса, когда Неудачники наперебой рассказывали о Наследнике и василиске, вываливая на парту исписанные пергаменты и библиотечные книги о магических тварях.

— Профессор, пауки покидают замок! — Заучка трясла кудряшками, указывая на строчки. — Видите? «Пауки бегут от короля змей»!

— Это не доказательство, мисс Грейнджер, — Снейп как стоял со скрещенными руками, так и не двинулся. — Хагрид недавно купил какую-то отраву и испытывал ее в некоторых помещениях Хогвартса по просьбе мистера Филча.

Невилла не зря отправили на Гриффиндор — Тюфяк вдруг грохнул по парте кулаком:

— А если мы правы?! — под взглядом «любимого» профессора он сдулся, продолжая мямлить почти из-под стола. — Я хотел сказать… вдруг это василиск напал на миссис Норрис? Что ему кошка? Он может начать охотиться на людей — он же хищник…

— Вот когда этот ваш «василиск» нападет на человека, тогда и поговорим. Согласно официальной версии миссис Норрис заколдовал неизвестный старшекурсник, который навряд ли станет нападать на людей, — Проф нехорошо прищурился. — Мне кажется, я слышал обещания о шести отработках… Приступайте. Или у вас есть дела поважнее, чем держать свое слово?

Снейп не был занят проверкой эссе, поэтому не сильно возражал, когда Неудачники стали переговариваться и строить планы, намывая грязные котлы. Даже наоборот. Он усиленно соблюдал незаинтересованный вид, перелистывая страницы толстой книги, но Бетти его раскусила — эмпата сложно обмануть. Как и человека, которого с детства учат обращать внимание не на слова и действия «по протоколу», а на то, что за ними стоит — Джастин еле заметно кивнул на засевшего в углу Профа, продолжая намывать котел с достоинством потомственного лорда.

— Наше поместье оснащено датчиками движения — отец не поскупился на сигнализацию ради безопасности своей семьи. Вот если бы в Хогвартсе было проведено электричество…

— Это бесполезно, — Гермиона отставила обсыхать чистый котел и взяла следующий. — Я еще на первом курсе привезла с собой электронные часы со светящимся дисплеем… Они сломались, стоило выйти из поезда. Но идея с датчиками движения очень хорошая…

— Зато мне проще всех. Достаточно Люмос засветить, — Бетти почесала нос о плечо. — Он у меня мигает из-за нестабильной магии, а когда рядом чудовище — светит ровно. Я на Пушке проверяла.

— Опять вы думаете только как маглы, — проворчал Рон. — У прилавка каждого магазина на Косой аллее висит зачарованный колокольчик. Он звонит, когда кто-нибудь открывает дверь. Чем тебе не сигнализация, Заучка?

— Он же будет звенеть от кого угодно, а нас тут много — семь курсов с четырех факультетов и преподаватели, — Гермиона вздохнула. — Я даже не могу представить, какие чары надо накладывать на колокольчик, чтобы он реагировал только на василиска… Не изобретать же их специально для огромной смертоносной змеи!.. Постойте-ка… Гарри, открывай страницу с василиском и достань из моей сумки «Продвинутые Чары».

Про Снейпа они словно забыли — все сгрудились вокруг парты, передавая друг другу карандаш и пергамент. Чары «с условием» — хорошая вещь. Можно зачаровать колокольчики не просто на «кого-то», а на «что-то живое, длиннее двух ярдов». Ну или четырех, учитывая рост Хагрида (если он вдруг решит отдохнуть на полу) и любовь парочек к прогулкам за ручку (если один будет тянуть за собой другого). Гарри в порыве вдохновения раскатал карту старого Хогвартса, на которой они все вместе отмечали новые помещения, и тут же набросал точки для «сигналки».

— Здесь, здесь и здесь в каждом переходе и коридоре, — парень пометил участки крестами. — один посередине и два ближе к поворотам, чтобы по звону можно было понять, откуда идет опасность и в какую сторону нужно бежать. Подвесим колокольчики к потолку, чтобы их не сбили, и уговорим остальных прятаться при звоне — ниш с гобеленами и доспехами полно.

— И как же вы объясните свою возню с «сигнализацией», мистер Поттер? — Снейп незаметно подобрался к Неудачникам. — Как вы уговорите неуправляемых учеников соблюдать правила безопасности?

— Эм-м-м… Новая игра, сэр? — Гарри преувеличенно невинно шаркнул ножкой. — Мы ведь дети. Только и думаем о шалостях и сладостях… По крайней мере, директор считает именно так.

Очкастый Псих не раздумывал долго — вспомнил маленькую тайну гоблинов, которую ему рассказали работники банка в обмен на мальчишеские «сокровища»: перочинный нож с перламутровой ручкой, маркер и кучу фантиков.

«Наши отпрыски часто играют в «топ-шлеп-беги»: тебе наступают на ногу, ты бьешь наступившего по голове, а потом убегаешь. Нет, это не склоки — «наступающего» назначают заранее, и все от него шарахаются. Это развивает внимательность и реакцию».

— Мы скажем, что это прятки с догонялками, — Поттер выдержал тяжелый взгляд Снейпа. — Водящих будет несколько — они должны будут искать остальных, держась за руки, чтобы колокольчик заработал. Да, выглядит неудобно, но мы всего лишь глупые второкурсники с жаждой популярности. Назовем игру… «василиск».

Бетти потом сказала, что Проф мысленно аплодировал и предвкушающе потирал руки. Как ему удалось сделать это одновременно при том, что руки у него всего две, а не четыре? Так «мысленно» же.

Новую игру быстро подхватили — малышня из-за отсутствия прочих подвижных развлечений, а старшекурсникам просто нравилось разгонять мелочь из коридоров. Неудачники вместе со всеми прятались где попало, а потом вылезали и дальше носились с картой старого Хогвартса. Отметили все «новые» постройки, и что дальше? Так бы и стояли на месте, если бы Заучка не выкопала закон какого-то махрового года, согласно которому в Хогвартсе волей Основателей запрещено изменять Астрономическую башню или возводить новые строения выше нее. Вот именно поэтому Гарри и Гермиона не ужинали спокойно в Большом зале, а мерзли на ветру, пытаясь найти какие-нибудь знаки под руководством Дарта Марвела.

— Сомнений быть не может — это идеальное место для наблюдения за войском врага. Хогвартс строили так, чтобы он смог выдержать осаду целой армии, — пророкотал ситх. — Отсюда проще всего руководить обороной стен, причем механизм управления должен быть очень простым, чтобы справился любой маг, даже раненный, слабый или старый. Мой юный падаван, объясни своей лохматой джедайке новое заклинание Ясного Взгляда.

И ничего, кроме слабого отклика от пола и стен. Только после десятого тычка палочкой еле заметное сияние оформилось в несколько черточек. Дарт Марвел орал настолько громко, что у Поттера чуть не развалилась голова.

— Это Ансуз, руна связи! А это Райдо — управление!

— Ну конечно! — Гермиона после пересказа Гарри облазила каждый угол. — Во времена Основателей большинство заклинаний для палочек еще не были изобретены! Старая магия… Нам нужны руны.

Поттер отлично помнил, как внезапно появился в парке Литтл-Уингинга мистер Балор-Грюм, в которого они нечаянно попали деревяшкой с Перт. Добавить Силы, пожелать сорвать покров тайны, единым росчерком вывести перевернутую руну…

Треск и скрежет объяли башню — многовековая пыль в мгновение ока высыпалась из выбитых в камне линий, знаков, рун… и гравировки на староанглийском.

«Токмо Хранителям врат, покоев, знаний тайных, сынов и дщерей наших дадена сила оборонять от татей».

Другими словами — у учеников нет доступа. А у кого он есть? У директора, деканов и учителей? И не подходит ли Филч со своей должностью завхоза под понятие «Хранитель покоев»?