Примечание от Blueowl:

Подарок Малфоя: вношу ясность - факт передачи Добби в собственность Гарри НЕ погасил Долг Жизни Малфоев. Драко всё ещё обязан Поттеру. Дар домовика - это знак признательности, вполне ожидаемый от уважаемого чистокровного семейства.

Глава 13. Национальное достояние

— Как Вам ваш первый официальный приём? — поинтересовался Северус, когда они шли к особняку Лонгботтомов.

Было около половины двенадцатого, и ночь была морозной. Начинался снегопад.

— Это было… необычно, — сказал Гарри, вспоминая Добби.

Северус ухмыльнулся.

— Без сомнения.

— Сэр, Добби — раб? — поколебавшись, спросил Гарри, замедлив шаг.

Профессор сдержал вздох. Он понимал, что к этому вопросу ему стоит подходить с осторожностью. У Гарри было много общего с Добби.

— Добби — домашний эльф, и да, он был рабом Малфоев. — Северус остановился, наткнувшись на внимательный взгляд Гарри. — Вы должны понять, мистер Поттер: в волшебном мире домашние эльфы являются слугами старых магических семей. Они привязаны к ним, и по большей части их магия - это магия к главы рода. Чем сильнее загружен эльф, тем он счастливее, а если его лишить возможности прислуживать, он впадёт в отчаяние. Эти создания действительно любят работу; это - цель их жизни. Помните: цель важна для всех разумных существ. Без неё они теряются и впадают в депрессию или обращаются к непотребствам. Многие тёмные волшебники — это люди, пытающиеся найти смысл своего существования, которые не могут понять, что мирная жизнь более полноценна, чем та, что наполнена завоеваниями.

Гарри сглотнул.

— В этом проблема Волдеморта?

Северус сжал зубы, когда Гарри использовал настоящее время, не сказав «была». Мальчик понял.

— Я не знаю. Давным-давно он был студентом Хогвартса. Его звали Том Марволо Риддл. Он был Старостой школы и получал высшие баллы почти по всем предметам. Даже директор признаёт, что Волдеморт, возможно, был самым лучшим студентом Хогвартса.

Брови Гарри взлетели.

— К сожалению, похоже, некоторым из самых одаренных людей труднее всего найти стоящую цель. Возможно, оттого, что им никогда не приходилось преодолевать трудностей, ведь у них многое выходит без труда. Поэтому они редко испытывают удовлетворение, что делает поиск цели ещё более трудным. Но я отвлёкся — вернёмся к рассматриваемой проблеме. У вас есть какие-либо вопросы, в частности, о домашних эльфах?

— Ну, насколько они умны? Я знаю, что они умеют говорить, но, я имею в виду… они как умные собаки или что-то в этом роде?

Северус ухмыльнулся. Единственная причина, по которой он не рассмеялся, заключалась в том, что это был резонный вопрос, особенно для того, кто вырос в мире маглов.

— Нет, они такие же разумные, как и большинство людей, и у них тоже есть чувства. Да, вспомнил — одежда. Если хозяин даёт своему домашнему эльфу одежду, он освобождает его от службы. Теперь представьте, что большинство домашних эльфов считают, что это худшее, что хозяин может сделать. Для большинства из них это - самое ужасное наказание.

— Значит, служить хозяину — это честь для них? — уточнил Гарри.

— Да.

Гарри взглянул на особняк Лонгботтомов.

— Но мне не нужен раб.

— Кто сказал, что он должен быть вашим рабом? У меня есть эльфийка, и она для меня скорее помощник-компаньон. И мне казалось, у Лонгботтомов есть несколько эльфов. Да, Добби теперь привязан к Вам, но это... как симбиоз. Так понятнее?

— Я… наверное, профессор.

— Хорошо, — сказал он, положив в карман руку и достав оттуда уменьшенный свёрток. Развернув его, Снейп передал подарок Гарри. — Это от Хоувелов. Его доставили вчера, а поскольку миссис Лонгботтом не хочет, чтобы её беспокоили совы, то он был перенаправлен в Хогвартс с остальной Вашей почтой.

— Остальной почтой?..

— Вам было отправлено чуть более дюжины писем. Не волнуйтесь, ни одно из них не является срочным и будет ждать Вашего возвращения в школу. Большинство авторов посланий — фанаты, жаждущие заполучить автограф. Вам даже не нужно отвечать — возможно, будет лучше, если вы просто проигнорируете их.

— Но разве это не грубо?

Северус кивнул.

— Возможно, но на Ваше имя с самого вашего детства приходят письма. К счастью, несколько доверенных лиц позаботились о них, сложив в специальный сейф и переместив все ценности в семейное хранилище.

— Люди присылали мне вещи? — спросил Гарри, и его глаза округлились.

— В основном деньги. К счастью, волшебники в этом отношении практичны. Среди них, однако, в вашем семейном хранилище находятся вещи - магические предметы, предназначенные для взрослых волшебников.

— Например?

— Ну, если память меня не подводит, кто-то прислал Вам волшебные доспехи. На данный момент они вам великоваты, но вот к выпускному, Вы, безусловно, дорастёте до них.

— Ух ты, — выдохнул Гарри, когда они добрались до входной двери.

О О О

Дамблдор вздохнул и почувствовал облегчение, что день наконец-то закончился, с ужасом ожидая конца этой недели.

Корнелиус созвал экстренное совещание вскоре после того, как узнал, что Гарри на самом деле вылечил взрослого оборотня. Заседание Визенгамота длилось более двух часов, и всё это время говорили только о мистере Поттере. Возникли споры о том, следует ли просить его исцелить других и как всё организовать, если он согласится. Однако, когда пришло сообщение о желании лидеров сопредельных государств обсудить с министром Фаджем новости касательно Уолтера Маккефри, переговоры пришлось отложить, а конференцию - перенести.

В конечном счёте, Дамблдор, открывший заседание Международной Конфедерации Магов, вынужденно перенёс его на час.

Будучи Верховным Чародеем, ему пришлось разруливать хаос, возникший из-за объявления Фаджа об истинных возможностях мистера Поттера.

Многие впали в ступор, а когда пришли в себя, то закидали шквалом вопросов: готов ли мистер Поттер оказывать свои услуги не бесплатно, в то время как некоторые подвергли факт исцеления сомнению, интересуясь, было ли это «чудо» проверено кем-то за пределами Министерства.

Наконец, после долгих напряжённых переговоров, присутствующие нашли решение, разработав ряд шагов, с которыми все более менее согласились.

Вскоре, вероятно, после Рождества, однако до начала учёбы, министр от имени всего магмира, а не только британского Министерства, пригласит мистера Поттера на международную конференцию. Несмотря на то, что в больнице св. Мунго и неподконтрольный министерству целитель подтвердили полное выздоровление, у многих оставались сомнения. Дабы развеить их, они настаивали, дабы мистер Поттер исцелил их оборотня-соотечественника. После жарких споров было решено, что "для проверки качества" четырнадцать стран предоставят по одному оборотню.

Дамблдор считал это достойным компромиссом по сравнению с некоторыми предложениями; однако ему отковенно не нравилась идея выставить Гарри на всеобщее обозрение и принуждение к использованию малоизученной области магии. Но он уже ничего не мог поделать. Конечно, он был главой МКМ - тем, кто поддерживал порядок и отслеживал, чтобы каждое мнение было услышано и обсуждено, но у него не было права голоса - только в случае "ничьей" по какому-либо вопросу.

Фоукс издал тихую утешающую трель.

— Спасибо, старый друг, но я правда желал для мальчика другой судьбы. Гарри должен быть беззаботным ребёнком, а не быть втянутым во всё это, да ещё под пристальным наблюдением мирового сообщества, — покачал головой Альбус. — Но, похоже, он воистину поразительно уникален. Никто не в силах этого изменить. Я только надеюсь, что он останется собой, и это не спровоцирует окружающих отвернуться от него.

Фоукс, видимо, соглашаясь, издал ещё одну мягкую трель.

Директор взглянул на часы. Скоро должен прийти Северус. Хотелось бы верить, что приём у Малфоев прошёл более гладко, чем его собственный день.

Наконец, чуть не задремав за столом, Альбус почувствовал, как вспыхнул камин, и оттуда вышел его мастер зелий.

— Директор.

— Ах, Северус, надеюсь, приём прошёл без эксцессов? — спросил он, жестом приглашая молодого человека присесть. Им было что обсудить.

— Всё прошло лучше, чем я ожидал, но мистеру Поттеру может быть трудно полностью принять подарок Малфоя, пусть официально он и сделал это.

Дамблдор вопросительно вздернул бровь.

— Я так понимаю, подарок слишком вычурный?

Северус ухмыльнулся.

— Не уверен, что «вычурный» — точное слово. Нет, мистер Поттер теперь владелец Добби, домашнего эльфа.

Глаза директора расширились.

— Как… неожиданно.

— Согласен.

О О О

Гарри шагнул в свою спальню. Профессор Снейп уже покинул мэнор, сообщив миссис Лонгботтом о Добби и заверив её, что ужин прошёл гладко. Она поверила ему на слово и отправила мальчика спать.

Невилл уже спал, что не удивительно - миссис Лонгботтом не позволила ему нарушить режим и дождаться возвращения Гарри. И хорошо: было уже поздно, и Поттер безумно хотел спать. Он откроет подарок от Хоувелов утром.

Закрыв дверь, он неуверенно повернулся лицом к центру комнаты. Она казалась пустой.

— Добби? — прошептал Гарри.

Раздался хлопок, и Добби появился в двух шагах от него.

От неожиданности мальчик подпрыгнул, весьма развеселив этим Корал.

— Мастер звал Добби?

— Э-э, да. Я, э-э, просто хотел пожелать спокойной ночи и убедиться, что тебе ничего не нужно. Тебе нужна кровать? Где ты будешь спать?

Гарри не получил ответа, но глаза Добби стали увеличиваться в геометрической прогрессии, будто он только что услышал подтверждение чему-то совершенно невозможному, например, что единорогов видели гарцующими на Марсе.

— Добби?

Глаза домашнего эльфа наполнились слезами, и Гарри понял, что грядущие события ему точно не понравятся. Добби разрыдался.

— Добби, тише, прости, я совсем не хотел тебя обидеть, — пролепетал Гарри, не уверенный, что похлопывание малыша по плечу не сделает ситуацию ещё хуже.

Добби попытался успокоиться, всхлипывая и сморкаясь в грязную наволочку, в которую по-прежнему был облачён. Гарри удалось скрыть свое отвращение к одежде Добби. То, что носил эльф, было хуже, чем бельё Дадли! Гарри решил, что в самом ближайшем будущем изменит это.

— Обидеть Добби? Мастер спросил, нужно ли Добби что-нибудь… Добби слышал о Вашем величии, сэр, и о Вашей доброте, но никогда не думал, что Мастер будет таким щедрым. Добби не знал…

Гарри покраснел, как помидор.

— Щедрый? Всё, что я спросил: нужно ли тебе что-нибудь. Любой достойный волшебник сделал бы это. И всё, что ты слышал о моём «величии», весьма преувеличено.

— Мастер скромен и смирен сердцем*, — благоговейно произнёс Добби, и его глаза засияли ещё большим восхищением. — Мастер не гордится ни своей победой над Тем-кого-нельзя-называть, ни исцелением оборотней.

Гарри переступил с ноги на ногу.

— Ну, уже поздно, Добби, — сказал он через мгновение.

— Конечно, мастер, — сказал Добби, подбежав к кровати и радостно взбив для него подушку.

Гарри моргнул.

— Ну, спасибо, Добби.

Глаза Добби снова увеличились в размере, и на мгновение Гарри испугался, что тот снова начнёт рыдать.

— Всё в порядке, мастер, — наконец произнёс Добби, сдерживая слёзы. — Есть ли что-нибудь ещё, что Добби может сделать для мастера? Принести стакан воды?

— Нет, спасибо, Добби.

Добби кивнул, хлопнув ушами.

— Спокойной ночи, мастер.

И исчез с хлопком.

— Он странный, — отметила Корал.

— Да, ну, он жил у Малфоев, и, хотя Драко с миссис Малфой — нормальные, мистер Малфой…

— Понятно.

— Давай немного поспим, — взмолился Гарри, наконец-то забравшись в постель.

О О О

Ремус медленно положил утреннюю газету.

Неужто это в самом деле реально?

Гарри, сын его лучшего друга, смог вылечить ликантропию. Он смог исцелить даже Уолтера Маккеффри, прожившего оборотнем более девяноста процентов своей жизни. Ремус лично был знаком с Уолтером. Он был затворником, похожим на него самого, и до ужаса боялся, что однажды может укусить кого-то, как когда-то сделал его отец.

Уолтер заразился, когда был малышом, только научившимся ходить и говорить. Однажды ночью его отец вырвался из запертой комнаты и укусил его прежде чем мать успела вмешаться. К сожалению, история оказалась ещё печальнее - в ту ночь Уолтер потерял и свою мать. Защищая его, она была убита своим мужем — мужчиной, которого любила и поклялась поддерживать, несмотря ни на что: даже после того, как он был заражён ликантропией. Отец Уолтера был убит горем и наложил на себя руки не дожидаясь результатов расследования министерства. С тех пор жизнь Уолтера пошла под откос: его переводили из одного приюта в другой вплоть до совершеннолетия.

Ремус покачал головой. Даже у него было лучшее детство, чем у Уолтера. По крайней мере, благодаря Альбусу Дамблдору он смог учиться Хогвартсе. С другой стороны, Уолтер был зарегистрированным оборотнем задолго до своих одиннадцати лет, и у него не было никого, кто мог бы похлопотал за него перед Альбусом, так как у него самого не хватило наглости или уверенности в себе чтобы искать встречи с известным директором.

Люпин был искренне рад за Уолтера. Если кто-то и заслуживал исцеления, то именно он.

— Люпин, не сомневаюсь: если ты попросишь, мистер Поттер не откажет тебе в исцелении.

Ремус вздрогнул, забыв, что не один в Большом зале. Он повернулся к говорившему - это был Северус.

— Я подозреваю, что он уже знает, — продолжил мастер зелий.

Ремус моргнул и сглотнул огромный ком в горле: он вспомнил, как Гарри много раз застывал в его присутствии. Знал ли он тогда? Почувствовал ли в нём волка и открыл его секрет?

«Что он подумал обо мне?» — размышлял Ремус. — «Преподавать в школе в таком состоянии…»

Его чувства, должно быть, проявились на лице, потому что Северус смотрел прямо на него, а в его глазах появилось искреннее понимание, полностью изменив обычно бесстрастное выражение лица.

— Думаешь, у него просто так глаза матери? Он видит так же, как и она, — сказал он очень тихо, а потом молча встал и покинул Большой зал.

Ремус также безмолвно смотрел Снейпу вслед, не замечая задумчивого выражения лица директора.

О О О

Наступил день Рождества, и это был лучший праздник, который был у Гарри, несмотря на присутствие строгой миссис Лонгботтом; однако, в некотором смысле это делало его гораздо более настоящим. Она не нависала над ними, просто была рядом. И, к тому же, Гарри казалось, что Августа пытается смягчить своё поведение. Он не знал, что и думать.

Добби остался покорным слугой, жаждущим угодить и боясь совершить даже малейшую ошибку.

Подарок от Хоувелов был открыт накануне. Это было благодарственное письмо от мистера и миссис Хоувел с рисунком от Энди, а также маленький игрушечный волк. Гарри с радостью поставил его у своей кровати — это была его первая мягкая игрушка.

Он отправил короткое письмо, поблагодарив их за подарки и рассказав о белой магии, о которой забыл упомянуть ранее. Гарри надеялся, что они не будут слишком расстроены из-за этого. Ну, типа: после драки кулаками не машут.

Поттер получил не очень много подарков (не то чтобы он ожидал горы), но все были идеальными. Один был от Хагрида, один — от профессора Спраут, ещё — от профессора Снейпа и, конечно же, от Невилла.

Хагрид прислал ему флейту, профессор Спраут — шоколадную лягушку, профессор Снейп (с запиской, в которой говорилось, чтобы он никому не показывал подарок) — набор очень хороших инструментов для зелий и несколько редких ингредиентов, а Невилл — какие-то растения. Это напомнило Гарри о молодой рассаде помидоров, которую тётя Петуния высадила у себя на заднем дворе несколько лет назад — до того, как она бесславно погибла под колёсами велосипеда Дадли.

Невилл также получил шоколадную лягушку от профессора Спраут. Он предположил, что она посылает их всем своим Хаффлпаффцам.

Гарри подарил Невиллу его любимые конфеты, хотя тот пытался отказаться, ведь уже друг сделал ему подарок в виде кобуры для палочек. Поттер отмахнулся от него.

После обмена подарками день потёк своим чередом, хотя Гарри принял для себя решение.

После ужина, перед тем как идти спать, он закрыл дверь своей комнаты и позвал Добби.

Домовик присутствовал на открытии подарков, но вскоре исчез, и единственная причина, по которой он присутствовал, заключалась в том, что Гарри попросил его об этом.

— Хозяин звал Добби? — возвестил эльф о своём появлении.

Гарри на мгновение посмотрел на него, пытаясь решить, с чего начать разговор.

— Добби, ты сейчас работаешь на меня, и я подумал… — Гарри сделал паузу, поймав на себе внимательный взгляд больших глаз навыкате. — Единственное хорошее, чему меня научил дядя — это то, что сотрудники представляют своих нанимателей. Внешний вид работников отражается на мнении об их начальниках и компании вцелом. Ты — тоже мой представитель. Глядя на тебя, люди составляют мнение обо мне и всём роде Поттер.

— Мастер недоволен Добби? — испуганно спросил домовик.

— Нет, нет, совсем нет. На самом деле, я горжусь, что ты — мой домашний эльф, поэтому хочу кое-что изменить. — Гарри сделал шаг вперёд и подцепил пальцами ткань на плече Добби, сдерживая снейповскую ухмылку. — Скажи честно: тебе нравится это?

Глаза Добби снова расширились.

— Ну же, Добби? Тебе нравится то, что на тебе надето? — повторил свой вопрос Гарри.

— Н-нет, хозяин. Добби это совсем не нравится, — сказал он, наконец, качая головой и мотая ушами.

— Тогда, почему бы нам не купить тебе что-нибудь другое? Что-то более подходящее для хорошего работника семьи Поттер? — Гарри не собирался использовать слова «раб», «слуга» и прочие синонимы. Он также избегал понятия «одежда».

— Хозяин имеет ввиду… униформу? — спросил Добби, и из его глаз брызнули слёзы.

— Ну, если только ты сам хочешь, — сказал Гарри, задаваясь вопросом, не нужно ли было посоветоваться с профессором об этом. Вдруг, это ещё одно табу?

— Нет, мастер, Добби хотел бы униформу! — искренне воскликнул тот.

Гарри улыбнулся.

— Хорошо, тогда я точно знаю, кому написать, чтобы её тебе изготовили.

Он отвернулся и принялся за письмо мадам Малкин.

— Ну, чёрный, красный и золотой цвета кажутся благородными, — сказал Гарри, оформляя заказ и взглянув на дремлющую Корал. — Хм, у моей семьи есть герб? — пробормотал он себе под нос.

— О, да, у семьи мастера есть герб, — быстро ответил Добби.

— Тогда я попрошу нашить его на рукав формы и на грудь, у самого сердца. Она же знает, какой у меня герб, верно?

— Да, мастер, это известно широкой публике.

— Хм, полагаю, ей нужно будет снять с тебя мерки.

— Добби может пойти к ней для этого. Я могу аппарировать в ателье. Добби делал это для бывшей семьи, когда забирал готовые мантии.

— Хорошо. Звучит неплохо; отнеси ей это на неделе, и, надеюсь, она сможет выполнить заказ, — сказал Гарри запечатывая конверт, предварительно опустив туда пять галеонов. Поттер подумал, что этого будет достаточно. Если же этой суммы не хватит, то в письме он попросил сообщить об этом, и тогда вышлет недостающее.

— Мастер так добр к Добби, — с предыханием заявил домовик в следующую секунду.

— Ровно настолько, насколько ты заслуживаешь, — ответил Гарри.

О О О

В Англии было зарегистрировано пятьдесят семь оборотней, хотя скорее всего, их было не менее семидесяти.

Северус предположил, что Гарри, если бы ему разрешили, мог бы легко вылечить их всех за месяц. Хотя, позволит ли ему это мадам Помфри, - было совсем другим вопросом. Северус не сомневался в способностях Гарри, но понимал, что ему всего одиннадцать, и его магия не достигла полного развития. Было неразумным подвергать её опасности, однако безответственно полностью запрещать то, что может привести к естественному приросту силы и её развитию.

Поэтому неудивительно, что директор попросил Снейпа поприсутствовать на встрече в его кабинете. Мадам Помфри и профессор Спраут также получили приглашения зайти.

— Всё в порядке, директор? — спросила мадам Помфри, а профессор Спраут одарила его обеспокоенным взглядом.

Внезапно Северус осознал: они и понятия не имели, что министерство вскоре потребует от Гарри.

— О, да, всё в порядке. Я просто хотел обсудить несколько вопросов, касающихся одного студента.

— Речь пойдёт о мистере Поттере? — догадалась Спраут.

— И его способности лечить ликантропию? — добавила Помфри.

— Да. Сегодня в течение дня наш министр собирается связаться с Гарри и попросить его присутствовать на заседании МКМ, которое состоится на неделе.

Глаза Помфри и Спраут округлились.

— Зачем это? — возмутилась Помфри.

— Для «подтверждения факта излечения». Четырнадцать стран привезут по одному человеку, больному ликантропией — это и послужит доказательством. Понятно, что многие сомневаются как в методе Гарри, так и окончательном результате.

— Четырнадцать?! — ужаснулась Помфри.

— Почему им недостаточно одного? — поддержала её Спраут.

— Для этого они недостаточно доверяют друг другу. Если будет только один «подопытный», то возможны сомнения в его инфицированности, — объяснил Дамблдор.

— О, какая чушь! — заявила Помфри.

— Изначально было больше двадцати пяти. Повезло, что некоторые страны согласились довериться остальным и не привозить своих оборотней.

— О, да, действительно повезло, — саркастически воскликнул Помфри.

— Поппи, возможно, это к лучшему. Подумайте, что это значит для таких… как Ремус, — мягко сказала Спраут.

— Мы даже не знаем, как Гарри это делает. Существует возможность, что эти исцеления могут вытягивают из него жизненную энергию, — продолжила Помфри.

— Это не так, — заявил Альбус, решив вмешаться и понизить градус волнения Поппи.

— О, и откуда такие сведения? Неужели Вас пропустили к Лонгботтомам, чтобы осмотреть его?! — фыркнула Помфри. — Министерство не должно выставлять мистера Поттера, как национальное достояние, и использовать на мировой арене!

— Северус передал мне разговор с Гарри во время их путешествия на Рождественский приём Малфоев, — просто ответил Дамблдор.

— И что же ты узнал, Северус? — полюбопытствовала Помфри.

— После развеивания проклятия к мальчику возвращается чистая белая магия. Не уверен в её природе, но Гарри заявил, что она помогла ему вылечить мистера Маккефри, — ответил Северус.

— Помогла? — зацепилась за слово Помфри.

- Похоже, она действует как противоядие или своего рода вакцина против проклятия. Часто такие вещи возникают как последствие недуга, который лечат.

Помфри сделал паузу, задумавшись.

— Тогда, возможно, есть способ получить эту «белую магию» и использовать её для лечения других оборотней.

— Возможно, — согласился Северус.

— Ну, полагаю, мы не можем помешать встрече, — сказала Помфри, успокоившись. — Что именно Вы хотели обсудить с нами? Предполагаю, речь идёт не только о конференции?

— Я так понимаю, Гарри и дальше будет работат в Больничном крыле по выходным, а Вы, Помона, начнёте давать ему частные уроки по контролю магии? — спросил Альбус.

— Да, — ответила Помфри, а Спраут с гордостью кивнула.

— Я хочу, чтобы меня оповещали о его успехах. Будучи первокурсником, он уже превзошёл мои ожидания, и уверен, что он продолжит в меру своих сил двигаться вперёд. Я хочу знать, что он по-прежнему в порядке — физически, эмоционально и магически.

— Хорошо, Альбус, но что ты собираешься делать? Я знаю, что об этом еще рано думать, но максимум через несколько лет он выйдет за пределы наших с Помоной знаний, — заявила Помфри.

— В своё время я собираюсь взять его на продвинутый курс зельеварения. Может даже в год перед СОВами - в зависимости от его способностей, — сказал Северус. — Я уверен, что уже сейчас он может сварить по рецепту любое зелье второго курса из учебника с очень небольшими подсказками.

— Я имею в виду его способности к магии. В какой-то момент, особенно после всех его успехов, могут начать проявляться его способности. Я мало что знаю о спящих магах, но наверняка существует масса признаков, которые предшествуют его пробуждению? — уточнила Помфри.

— Да, — сказал Дамблдор. — И, честно говоря, они уже проявляются, но очень незаметно. Не знай я точно, что он — дремлющий маг, то пропустил бы их.

— Их, директор? — переспросил Северус.

Это была новость для него. Гарри уже демонстрировал признаки пробуждения? Конечно, он проявлял большие способности к магии, но ничуть не больше других студентов его возраста, таких как Грейнджер или Лонгботтом.

— Не уверен, связано ли это с курсом зелий, прописанных Северусом, или же с его фамильяром Корал, но его магия ощущается почти физически. Перед началом зимних каникул я вызвал его в свой кабинет и попросил исцелить небольшую травму, которую я получил в Запретном лесу. Я хотел лично увидеть, как продвигается его парселмагия, — объяснил он, прежде чем Помфри набросилась на него за то, что он не пришёл к ней. — Его контроль необыкновен, и то, как он использовал мою магию, чтобы исцелить мою руку… он контролировал мою магию, как свою собственную. Я понимаю, что парселмагия, как правило, использует для лечения магию самого пациента, но с такой точностью… это знак пробуждающегося мага.

— Хм, ты прав, Альбус. Он удивительно хорошо владеет магией других, даже тех, кто огорчен, что ещё более впечатляет, теперь, когда я вспомнила, — согласилась Помфри.

— Он также смог остановить свою случайную магию, — напомнила им Спраут.

— Это ещё один признак. Даже мне, с более чем вековым опытом и практикой контроля над магией, трудно обуздать её, в особенности, когда я разгневан, — признался Дамблдор, пряча глаза от Северуса, видевшего последнюю вспышку.

— Были какие-то другие признаки? — спросила Спраут.

— Насколько мне известно, нет, — ответил тот. — Но они обязательно появятся, со временем. Один знак включает в себя магических существ, своеобразно на него реагирующих. Одни будут ластиться к нему, в то время как другие будут пытаться напасть.

Мысли Северуса перескочили на Клювокрыла, Фестралов и Дементоров. Теперь их поведение стало ясным.

— Ещё один признак — способность выполнять очень мощные заклинания, несмотря на полностью или частично неразвитое ядро.

В очередной раз мастер зелий вспомнил третий курс своего Гарри, когда он изучал заклинание Патронуса. И Гарри удалось, не взирая на ослабленное состояние из-за Дурслей. На что же он способен сейчас?

— Следущее — способность сопротивляться определённым видам магии. Его магия будет бороться с вредоносными или подчиняющми заклинаниями.

Глаза Северуса округлились, в то время как Помфри и Спраут моргнули.

Его будущая способность бороться с проклятием Империуса. Как они это пропустили? Ни один нормальный или даже одаренный студент четвертого курса не должен уметь противостоять первому Непростительному. И всё же они только отметили это как ещё одну странность Поттера.

— Могло ли это сработать… с убивающим проклятием? — спросила Спраут.

— Не уверен, — вдумчиво признался Дамблдор. — Но возможно.

— Мы будем следить за знаками, но, директор, когда нам стоит рассказать об этом самому мистеру Поттеру? — спросила Помфри.

— Вот поэтому-то я и собрал вас здесь - я не знаю. С одной стороны, я считаю, что лучше вообще ничего ему не рассказывать — позволить ему спокойно развиваться в неведении, пока сам не начнёт задавать вопросы. Но с другой стороны, он должен знать, чтобы быть готовым к встрече с магическим сообществом - вот я и хочу посоветоваться,: как лучше поступить в этом случае, — сказал Альбус.

— Я считаю, что мы должны сказать ему этим летом, до поступления на второй курс, — заявил Северус.

— Да, согласна с Северусом. Мистеру Поттеру следует сказать, и разумно дождаться лета. Сейчас у него и без того полно проблем. Думаю, стоит дождаться лета, — сказала Спраут.

Помфри тоже кивнула.

— Мистер Поттер уже знает, что он не похож на других своих сверстников. Я думаю, что сказать ему - почему, было бы полезно для его развития.

— Очень хорошо, — сказал Дамблдор. — Мы скажем ему этим летом.

О О О

— Что случилось, мистер Поттер? — спросила миссис Лонгботтом.

Гарри пришёл в себя и осознал, что гоняет еду по тарелке.

— Извините, миссис Лонгботтом. Сегодня я получил письмо от министра. — Пока он говорил, брови хозяйки дома постепенно поднимались.

Очевидно, она была не в восторге, что какое-то письмо пробралось сквозь защиту, ведь она специально поставила её перенаправив всю его корреспонденцию в Хогвартс, кроме сообщений от профессора Снейпа или директора.

— Понятно. О чём оно, если не секрет? — задала она прямой вопрос.

— Министр хочет, чтобы я принял участие в конференции МКМ из-за всего… ну, Вы поняли.

Невилл с жалостью посмотрел на Гарри. Тот рассказал ему о письме перед ужином, пока они изучали нервы.

— И что ты ответил? — спросила она через мгновение, когда Гарри не продолжил.

— Ну, не похоже, что я могу отказаться. Я обещал быть, но не знаю, как туда попасть. Тем не менее, я отправил письмо профессору Снейпу.

Мисси Лонгботтом кивнула, будто это решало проблему.

— Сообщите мне, как только узнаете подробности.

— Да, мэм, — ответил Гарри, не зная, что ещё сказать.

Он вернулся к еде, заставляя себя размышлять об отвлечённых материях. Честно говоря, их с Невиллом исследование зашло в тупик. Дело в том, что волшебники мало что знали о мозге и нервной системе. Конечно, у них были заклинания, влиявшие на разум и им подобные, но волшебники совершенно не понимали, как функционирует человеческий мозг. Пообещав Невиллу разобраться, Гарри заказал учебники по целительству, но в них оказалось мало пользы. То, как мало знал о теле магический мир, напомнило Гарри раннее средневековье. Казалось, что магглы разбираются в этих вопросах куда лучше. Пользуясь МРТ и КТ, они могли увидеть мозг изнутри. Гарри слышал обудет этом, когда его дядя увлёкся сёрфингом. Да, волшебники проводили диагностику, используя чары, расписывавшие происходящие в организме процессы, но те не давали картинки, позволяющей рассмотреть проблему во всех деталях. Эта недоработка мешала волшебникам использовать другие методы лечения, например, хирургию.

И тут уже совсем другая история. В магическом мире операции не производились. Их считали варварством, а не необходимостью и допустимым риском, как в маггловском мире. Волшебники не понимали, что иногда стоит просто удалить что-то без волшебства. Ибо без полных знаний об организме магическое изъятие опасно.

Гарри не давал покоя вопрос: что покажет компьютерная томограмма у родителей Невилла. Ну, теперь-то у него был план на всё лето — сидеть в маггловской библиотеке, читая о человеческом мозге, и, по возможности, искать врачей, которые могли бы подсказать, как помочь Лонгботтомам.

Гарри проснулся от звука когтей, скребущих по стеклу.

— Гарри, у той птицы есть что-то для тебя, — сонно сказала Корал.

Вчера он получил ответ от профессора Снейпа, в котором говорилось, что по поводу организации поездки с ним свяжется директор.

Гарри встал, открыл окно и принял письмо, и птица тутже улетела.

Открыв его, он вчитался в послание, написанное вычурным почерком.

«Дорогой Гарри,

Завтра в восемь утра я приеду за тобой в особняк Лонгботтомов, и мы отправимся на конференцию МКМ. Пожалуйста, собери свои вещи, так как ты уже не вернёшься к Лонгботтомам, а сразу после мероприятия отправишься со мной в Хогвартс.

Я верю, что тебе понравились каникулы. С нетерпением жду завтрашней встречи.

Альбус П.В.Б. Дамблдор»

— Значит, мы пойдем в школу за несколько дней до окончания каникул? — спросила Корал.

— Похоже на то.

С этими словами он принялся складывать вещи, как вдруг вспомнил, что Добби нравилось, когда его просят помочь.

— Добби? — позвал Гарри.

Как всегда, тот появился с хлопком.

— Да, мастер? — спросил эльф, одетый в красивую форму.

На нём была черная мантия с красной вышивкой и золотым кантом. На правом рукаве был вышит герб рода Поттеров в соответствующих цветах, а над сердцем — чуть больший по размеру.

Гарри не был уверен, но казалось, что форма сделала Добби более уверенным и менее… неуравновешенным. Возможно, это было потому, что он привыкал к Гарри, или, может быть, это как-то связано с тем, что профессор Снейп сказал о цели. В любом случае, перемены были приятными.

— Не мог бы ты помочь мне собрать вещи? Я уезжаю завтра утром с директором, и не хочу заставлять его ждать.

— Конечно, хозяин, — радостно сказал Добби, щелкнув пальцами, после чего аккуратно сложенные вещи сами влетели в открытый сундук.

Гарри улыбнулся.

— Спасибо, Добби.

— Добби рад помочь великому мастеру Гарри Поттеру, сэру, — гордо сказал домовик, и чёрная шляпа с золотыми полями, чудом держвшаяся между ушами, опасно закачалась.

О О О

— Я думаю, что он уже прибыл, Гарри, — сказал Невилл, поместив клетку Хедвиг на его чемодан у двери, на что Гарри благодарно кивнул ему и повернулся к миссис Лонгботтом.

— Спасибо, что пригласили меня в гости, миссис Лонгботтом. Я отлично провёл время, это было потрясающе, — искренне сказал Гарри.

— Ну, мистер Поттер, я рада, что вам понравилось Ваши каникулы. Как Вы смотрите на то, чтобы погостить у нас этим летом? Может хоть Вы сможете вытащить Невилла из его обожаемых теплиц.

Гарри улыбнулся, тогда как друг очень надеялся на его возвращение летом.

— Прекрасная мысль, — ответил Поттер.

В это время Дамблдор подошёл ко входной двери и постучал.

— Доброе утро, Августа, — поприветствовал он миссис Лонгботтом, когда та открыла дверь.

— Доброе утро, Альбус. Мистер Поттер уже готов, — сказала она.

— Очень хорошо, — сказал Дамблдор, войдя в особняк и взглянув на вещи Гарри у двери. — Это всё?

— Да, сэр, — сказал тот.

Дамблдор вытащил свою палочку, уменьшил поклажу и, призвав её в ладонь, положил в карман. Хедвиг отправилась в Хогвартс вместе с Добби.

— Пока, Невилл, увидимся в Хогвартсе, — сказал Гарри, встав рядом с директором.

— Увидимся, Гарри, — сказал Невилл. — Я продолжу изучение.

Гарри кивнул, сообразив, что тот имел в виду их исследование, и проследовал за Дамблдором за дверь.

— Мы воспользуемся портключём, Гарри. Полагаю, ты уже знаком с этим способом передвижения? — уточнил пожилой волшебник, когда они двинулись к краю защитных чар.

— Да, сэр, я путешествовал так с Лонгботтомами.

Дамблдор кивнул, вытащив что-то из нагрудного кармана.

— Это мощный портключ, созданный специально для того, чтобы перенести владельца или владельцев в любую точку мира. Сегодня мы отправимся в Вадуц, Лихтенштейн, где в этом году располагается штабквартира МКМ.

—То есть каждый год она меняет своё местоположение, сэр? — с любопытством спросил Гарри, поглядывая на вещицу в руке Дамблдора.

Носок?!

— О, да, Гарри. Это способствует международному сотрудничеству. Конечно, есть и те, кто не согласятся со мной.

— Где она была в прошлом году?

— В Парагвае, что находится в Южной Америке. Я надеюсь посетить его снова в ближайшее время.

— Должно быть круто каждый год посещать разные страны. Я, на самом деле нигде не был, ну, кроме Хогвартса, конечно. Дурсли не брали меня с собой в отпуск, а оставляли с миссис Фигг, которая живёт через дорогу. У неё много кошек, и они очень умные. Клянусь, они понимают английский лучше, чем Дадли — конечно, Вам это ничего не скажет, но всё же.

Дамблдор спрятал хмурый взгляд, мысленно задаваясь вопросом: в чём же ещё отказывали Гарри.

— Но я полагаю, что мне лучше было с миссис Фигг, — сказал Гарри. Директор не был уверен, разговаривает ли с ним Гарри. — По крайней мере, так Дадли не мог обвинить меня во всех грехах, а однажды мы с миссис Фигг приготовили печенье. Оно получилось не очень, но как по мне, это оттого, что она пожалела сахару.

— И часто ты оставался с миссис Фигг? — спросил Дамблдор.

— О, не часто: только если Дурслям надо было в город или заняться чем-то. Знаете, прошлым летом, из-за того, что миссис Фигг сломала ногу, им пришлось взять меня с собой в зоопарк. Я поговорил там с удавом, и кое-что случилось, и я… ну, я уже рассказывал об этом профессору Снейпу… Я каким-то образом заставил стекло исчезнуть, и удав сбежал. Он сказал мне, что его семья из Южной Америки. Интересно, нашёл ли он путь туда…

— А раньше ты говорил со змеями?

— Нет. Я видел несколько на заднем дворе, когда занимался прополкой, но тогда ещё не знал, что могу поговорить с ними, — ответил Гарри, когда они остановились, и Дамблдор протянул носок, чтобы он взялся за него.

— Это будет немного сложнее, чем при пользовании обычным портключом, так что подойдите ближе ко мне, — посоветовал директор. Гарри так и сделал. — Хорошо. Раз-два-три…

Гарри почувствовал, как его повело вправо, и при приземлении он нечаянно врезался о бок Дамблдора.

— Полегче, Гарри. Дыши глубже, — сказал он, не позволяя Гарри споткнуться и упасть на колени.

Гарри ошеломлённо кивнул. "Портключи - отстой", - решил он.

— К этому… когда-нибудь привыкаешь? — спросил Гарри между вдохами.

— Боже, я надеюсь на это, - прохрипела Корал. — Это было просто кошмарно.

— Со временем, хотя на самом деле у человека просто улучшается вистибюлярный аппарат, и желудок становится крепче.

— Приятно знать, — сказал Гарри с тяжелым вздохом, молясь, чтобы не опорожнить свой желудок прямо там.

Наконец, после ещё нескольких вдохов Гарри выпрямился и расправил одежду.

— Спасибо, — сказал Гарри, смутившись тем, что опирался на правую руку Дамблдора всё время, пока сдерживал тошноту.

— Ты неплохо перенёс путешествие. Большинство волшебников чувствуют себя гораздо хуже после первого перемещения международным портключом.

— И Вы тоже? — спросил Гарри, не подумав.

— Я? Ну, мой желудок не сказал мне спасибо: Я до самого вечера не рисковал брать что-то в рот, — запросто ответил Альбус, и осмотрел помещение, где они очутились.

Гарри последовал его примеру.

— Ну, Гарри, добро пожаловать в нынешнюю штаб-квартиру МКМ в Вадуце, Лихтенштейн, — приветствовал Дамблдор.

Очевидно, они приземлились в комнате, специально предназначенной для прибывающих портключами. Она напоминала Гарри холл в доме миссис Лонгботтом. У возникло довольно жуткое ощущение — первозданной чистоты и музейности.

— Не отходи далеко. Не успеем мы дойти до конференц-зала, как тут соберётся толпа любопытных.

— Что мне предстоит, сэр? — спросил Гарри, мысленно дав себе пинка.

Он должен был задать этот вопрос по дороге от Лонгботтомов, а не болтать о миссис Фигг и её странных кошках.

— МКМ чуть более откровенна в своих действиях, нежели министерство. Иногда это хорошо, так как позволяет добиваться желаемого быстрее, но иногда прямолинейность воспринимается как агрессивность и расстраивает людей. Не волнуйтесь, те кто будет голосовать сегодня - на твоей стороне . Если кто-то задаст вопрос, будь дипломатичен, но помни: они сами пригласили тебя, и ты им ничего не должен. Не отвечай на неудобные или некорректные вопросы. Если возникнут проблемы, я разберусь с ними.

Гарри поднял брови, услышав, как директор понизил тон в конце. Очевидно, он довольно серьёзно настроен справиться с любыми проблемами, которые могут возникнуть.

— Итак, меня просто представят, а потом я исцелю тех, кого они привели? — спросил Гарри, мысленно задаваясь вопросом: когда же они отправятся на встречу; но решив, что Дамблдору лучше знать.

— Да, хотя некоторые страны, скорее всего, захотят задать несколько вопросов касательно твоего метода.

— Ладно, — согласился Гарри, не видя затруднений: ему нечего скрывать.

— Хорошо. Готов? — через минуту спросил Дамблдор.

— Да, сэр.

* - (религ.) смиренный: кроткий, спокойный, лишённый высокомерия